Агрессивное влечение
Хотя ещё в работе «Агрессивное влечение в жизни и в неврозе» (1908) Альфред Адлер заговорил об агрессивном влечении, вначале на концепцию с таким влечением ни Фройд, ни психоанализ не обратил внимания. Но это отнюдь не означает, что феномены агрессивности не замечались, просто их не формулировали в терминах теории влечений.
В 1920 году вводя гипотезу о существовании влечения к смерти, Фройд заново обратился к вопросу о существовании агрессивного влечения. Даже первая дуалистическая теория влечений, в которой Фройд разделял сексуальное влечение и Я-влечение, оставалась для него всего на всего гипотезой, которая могла сохранять право на жизнь лишь постольку, поскольку доказывала свою полезность. С созданием структурной теории Я-влечения стали рассматриваться в качестве функций инстанции (сферы) «Я», а остальные влечения получили место прописки в инстанции «Оно». После некоторых раздумий Фройд стал структурно описывать дуализм влечений (сексуальности и агрессии) в качестве частей Оно. Именно такой структурный подход и отличает возникшую у Фройда концепцию агрессии от представлений Адлера.
Хотя идея о существовании агрессивного влечения наталкивается в аналитических кругах на гораздо меньшее сопротивление, чем гипотеза о существовании влечения к смерти, разработка теории агрессивного влечения и его судеб далеко не достаточна, во всяком случае, не сравнима с работой над теорией либидо. В «Кратком очерке психоанализа» (1939) Фройд обращает внимание на то, что совместное воздействие и противодействие двух основных влечений обусловливает всю пестроту явлений жизни. «Изменения в распределении величины влечений имеют самые большие последствия. Немножко больше сексуальной агрессии и любовник становится убийцей-садистом, а уменьшение агрессивного фактора делает мужчину робким, или даже вообще импотентом». Поскольку агрессивное влечение направлено внутрь (влечение к смерти), оно незаметно для нас. Только при обращённости вовне мы можем его обнаруживать.
Тема агрессии была выбрана центральным предметом дискуссий для Международного Психоаналитического конгресса в Вене (1971), так как большинство психоаналитиков не могли принять Фройдовскую гипотезу о существовании влечения к смерти, хотя как раз после Второй мировой войны лечение пациентов, страдающих тяжёлыми психическими расстройствами, предоставило массу клинического материала для разрешения проблемы агрессивного и деструктивного поведения. Довольно удачно была показана значимость враждебных чувств и фантазий младенцев в исследованиях Меляни Кляйн и её учеников. Много ценных идей можно обнаружить по этой теме и у Sascha Nacht, Дональда Винникотта, Вили Хоффера, Михаэля Балинта и Angel Garma. Последний хорошо известен в Вене в качестве большого приверженца идее Фройда о существовании влечения к смерти.
На Венском конгрессе (1971) актуальное состояние дискуссий было обобщено Charles Brenner:
1. Психологически становится совершенно очевидно, что существует достаточно веских причин принять концепцию о существовании агрессивного влечения. Хотя пока не существует столь строгих доказательств в других науках, скажем в биологии и этологии
2. Пока не обнаруживаются какие-либо иные источники агрессии кроме психических. Агрессию всё ещё не удаётся связать с каким-либо физиологическим феноменом, разве что с церебральными функциями
3. В настоящее время не существует никаких доказательств того, что агрессивное влечение может быть «масштабом привязанности соматических процессов к психической жизни»
4. Одинаково ведут себя агрессия и либидо по отношению к принципу наслаждения-неудовольствия. В общем, обнаруживается, что у обоих влечений разрядка сопровождается наслаждением, а её невозможность связывается с неудовольствием
5. Целью агрессии далеко не всегда является разрушение оккупированного (пленённого) объекта. Эта цель оказывается очень вариабельной и тесно связанной с имеющимся у субъекта жизненным опытом и функционированием сферы Я
6. Отношения между Я-функциями и влечениями экстремально сложны и тесны
7. Сегодня практически невозможно провести границу между теорией смешивания (интеграции) влечений и теорией дифференциации влечений.
Посредством последней теории Фройду удалось совсем неплохо разрешить проблему садизма и мазохизма. Там, где одна часть влечения к смерти прямо ставится на службу сексуальной функции, там он говорит о садизме, а там, где оставшаяся часть влечения, которой не удаётся обратиться к внешней реальности, остаётся пребывать в организме, там она обусловливает эрогенный мазохизм. Психоаналитический язык Фройда, как и большинства аналитиков, которые хотя и не допускают возможности существования влечения к смерти, а только дуализм сексуальности-агрессивности, позволяет обнаруживать обращённость агрессии не только на объект-отношения, но и на отношения внутри психических инстанций (Например, конфликт между сферами Я и Сверх-Я).
Для самого Фройда «агрессивное влечение» являлось той частью влечения к смерти, которая посредством мышечной деятельности направляется вовне. В работах «Три очерка» (1905) и «Новая серия лекций» (1933) Фройд использует слова «агрессивный» и «активный» в качестве синонимов. Не стоит забывать, что одновременно «активность» является наиболее важной характеристикой сексуального влечения. Исходя из этого, некоторые авторы в аналитических дискуссиях на темы агрессии пришли к тому, что стали рассматривать агрессию исключительно в качестве базиса активности, забывая при этом о присущем агрессии враждебно-разрушительном аспекте.