Активная техника
В своём докладе на 5-ом Международном Психоаналитическом конгрессе в Будапеште (1918) Фройд в очередной раз заговорил о основополагающих проблемах психоаналитической техники. В мыслях, которые составили статью «Пути психоаналитической терапии», мы встречаем и знаменитое высказывание о чистом психотерапевтическом золоте, когда ограничиваются исключительно одним психоанализом, и о терапии для масс, когда золото психоанализа приходится соединять с медью суггестии. Такие взгляды Фройда позволяют многим психоаналитикам оправдывать предлагаемые ими произвольные изменения в технике психоанализа, которые никак не обусловлены теоретически. Сам Фройд позволил модифицировать технику в неаналитическом ключе, что явно отклонялось от прежних взглядов, высказанных в статье «Советы врачу, занимающемуся психоаналитическим лечением» (1912). Фройд упоминает Ш. Ференци, который на его взгляд открыл новый путь для развития терапии, назвав такой подход «активностью психоаналитика». И тем не менее терапевтические задачи оставались прежними: 1) осознание вытесненного и 2) выявление сопротивлений. Принцип абстиненции продолжает господствовать и при «активности» психоаналитика. В качестве примеров активности психоаналитика Фройд приводит введение ограничения срока лечения, что Фройд применил в анализе человека-волка (как Фройд считал с большим успехом), а также у пациентов с агарофобией (страхом открытых пространств), которых психоанализ должен подвигнуть на то, чтобы самостоятельно выходить на улицу, преодолевая страх. Это отличается от некоторых современных техник, стремящихся лишь заместить симптом. В психоанализе же приходится бороться за те ассоциации и воспоминания пациента, которые позволяют полностью искоренить фобию.
Ференци посредством своей активной техники пытался преодолеть определённые трудности, возникающие при психоаналитическом лечении. Этот, по-видимому самый одарённый и творческий ученик Фройда, мотивы сделанных им модификаций техники объяснял следующими словами: «Особая фанатическая вера в возможности глубинной психологии заставила меня рассматривать случайные неудачи не как непригодность некоторых пациентов к психоаналитическому лечению, а как следствие нашего неумения, что и явилось предпосылкой того, что я стал в трудных случаях, когда классическая техника оказывается бессильной, предпринимать в ней изменения» (статья «Детский анализ в работе со взрослыми пациентами», 1931).