Ранним детским аутизмом (от греческого слова autos — „сам“) называют аномальное психическое развитие ребенка, характеризующееся главным образом особенностями в сфере контакта с окружающими людьми и миром в целом.
Начиная с первого научного описания симптомов 11 случаев аутизма (Л. Каннер, 1943), среди которых выделялись врожденная неспособность ребенка к установлению аффективного контакта посредством взгляда, мимики, стереотипность, необычные реакции на раздражители (дискомфорт или поглощенность впечатлениями); нарушения речевого развития; раннее проявление заболевания, научный интерес к пониманию причин этого редкого и загадочного расстройства неуклонно растет.
Однако, несмотря на существенное расширение клинической картины аутизма, выделение в отдельные нозологические единицы нескольких „синдромов аутистического спектра“ (детский аутизм, атипичный аутизм, синдром Аспергера и др.), однозначных ответов на вопросы „Что такое аутизм?“, и с чем связано возникновение особенностей развития в случае аутизма, не существует. Проявления заболевания — лишь внешние выражения состояния ребенка, понять которые порой не под силу даже его родителям. Один ребенок разговаривает, обнаруживает одаренность в одной или нескольких областях, другой лишь вокализирует, произносит отдельные слова и не проявляет никакого интереса к тому, что предлагается ему окружающим миром. Спорно объединять таких детей под общим титром „аутизм“, руководствуясь только набором необходимых для постановки диагноза симптомов.
Однозначно можно сказать только то, что у детей-аутистов особые отношения с окружающей нас действительностью, они иначе воспринимают явления, действия, даже предметы с очевидным для нас функциональным значением . Например, ребенок может долгое время однообразно вертеть в руках карандаш, быть полностью поглощенным этим занятием, потому что в его психическом мире это вовсе не карандаш, а некий предмет, который, возможно, является продолжением его собственного тела, и, с помощью действий с этим предметом, ребенок устанавливает отношения с самим собой. А это значит, что в попытках социализировать и адаптировать таких детей к окружающей действительности, дать им собственное, социально принятое представление о действительности, теряется возможность заглянуть по ту сторону аутизма, в особый мир, созданный самим ребенком.
Понимать ребенка слишком быстро, приписывать его действиям „культурные, общественные“ значения, значит не признавать его как субъекта, отказать ему в праве на собственный путь к пониманию себя и своего места в мире. В случае такого подхода можно „обучить“ аутичного ребенка действиям в тех или иных ситуациях, даже научить говорить „подходящие“ фразы в нужных местах разговора, однако не уподобляем ли мы его при этом механической машине? Психоаналитическая работа с аутизмом исходит из индивидуального подхода к каждому конкретному случаю, руководствуясь не столько знаниями специалиста, а тем, что сам ребенок позволяет о себе узнать. Это не значит, что ребенку не нужна помощь, однако помочь здесь можно только отказавшись от нашего стандартного „понимания“, позиции „знающего как должно быть“.
Только не понимая, что происходит с ребенком, задаваясь вопросом, чем является для него то или иное действие, тот или иной предмет, то есть, только позволив ребенку „научить“ нас его понимать, можно вместе с ним исследовать те „странности“, которые он демонстрирует в поведении. Обратить его внимание на собственные действия — значит обозначить что-то для него самого, что-то, что он сможет встроить в свой собственный мир, чтобы лучше понять окружающий.